3.1. Ничего, что оторвало, лишь бы не было войны

3.1. Ничего, что оторвало, лишь бы не было войны

– Я пригласил вас только настроить пианино, а не целовать мою дочь!

– Но она тоже выглядит такой РАССТРОЕННОЙ.

«Не думаю, что из этой затеи что-то хорошее получится»

После вечерне-ночной беседы с пациентами я по обычному сценарию подошел к Учителю, пожелать ему спокойной ночи и поговорить про завтрашние планы. Приезжая к нему, послушный ученик выключал свою фантазию и следовал за своим Наставником согласно программе обучения. Поэтому голова у меня не напрягалась в том смысле, что будет завтра – как Али Баба скажет, так и будем действовать.

Но вместо «спокойной ночи» Учитель жестом позвал меня в дом, и я увидел впервые в жизни суровый взгляд Наставника. Вот это было потрясение! Я-то думал – ничто не пробьет этого сильного человека, который много раз проходил самые опасные испытания, не боится ни болезней, ни самой смерти. Видимо, произошло что-то чрезвычайное.

– Знаешь, Олег, получается чуть-чуть не вовремя я пригласил тебя приехать, – Али Баба близко подошел к остолбеневшему ученику, который молчал как истукан – у нас тут такое дело случилось… В общем, я тебе все изложу по порядку, а ты сам решишь, как поступить. Давай-ка присядем.

И тут он начал рассказывать о каком-то далеком поселке Эки Елдор, где живет его духовный брат, имам местной мечети хазрат Юсуф. Про то, что он собирался меня с ним познакомить. Но из-за дележа бывшей государственной собственности там начались столкновения на почве клановой борьбы за власть. И что сейчас там настоящая война с жертвами и разрушениями…

И вдруг будто из ружья выстрелил, сон с меня как рукой сняло.

– Завтра надо ехать туда, меня позвали через моего духовного брата имама для того, что бы усмирить вражду между общинами. Сегодня я узнал, что там начались столкновения даже светлым днем. Семейства начали сражаться за кирпичный завод, за швейную фабрику, короче – власть делят и уже дошло до стрельбы и пострадавших. Это очень плохо и, честно говоря, пока не понятно – как примирить стороны.

Брат Юсуф пришлет завтра своего сына на машине, и мне надо ехать туда.

Я пригласил тебя в то время, когда этот огонь вражды еще не разгорелся. Просто хотел познакомить с имамом, моим духовным братом, который лечит людей при помощи еды. Еще было бы очень полезно собрать знания о питании его и мои в одну книгу. Вот для этого я тебя и позвал.

Мы с Юсуфом провели вместе детские годы, и поэтому отношения у нас родственные. Недавно у него был день рождения, и мы договорились о твоем визите.

Но теперь поездка стала очень опасной. Так что извини – я виноват. Хочешь, оставайся и дождись меня здесь, мой сын будет тебе во всем помогать, покажет интересные места в округе. А если необходимо, спокойно возвращайся домой. Мне очень неудобно, что так получилось, но отменять поездку нельзя, там могут погибнуть люди. Извини еще раз. Что скажешь, дождешься меня или домой поедешь?

(Представляю, как тяжело было Али Бабе говорить эти слова. Ведь он не только изменил наши планы, но и по сути нарушал закон гостеприимства. А для восточного человека гостеприимство один из главных религиозных законов.)

То ли из-за этих слов, то ли из-за грустного взгляда Учителя внутри меня поднялась волна протеста.

«Да что же это такое! Великий человек, Духовный Наставник вынужден извиняться передо мной, своим учеником, из-за того, что жители какого-то аула не могут землю поделить! У них там что – милиции нет?!»

Мое сердце переполнилось обидой, гневом на этих людей и стучало так, что я с трудом услышал собственный голос, который пробормотал:

– Я выбираю третий вариант, мы поедем вместе в этот поселок, если вы позволите!

Учитель посмотрел мне прямо в глаза, долго смотрел, а потом… кивнул. Порой люди понимают друг друга без лишних слов. Думаю, мы друг друга поняли.

– Ну, тогда собирайся! Самое главное – утром набрать побольше медикаментов. Понимаешь, воевать там уже начали – народ горячий, все мужчины воины и охотники, поэтому в каждом доме оружия полно. Сразу съехались родственники для поддержки. А лечить раненых некому и нечем.

– Понятно, значит, будем оборудовать полевой госпиталь, – бодрился я. А сам подумал:

«Ни фига себе! – в отпуск съездил, называется!»

И еще почему-то вспомнил, что мы с женой собирались как раз в эти дни в театр сходить на «Юнону и Авось». Но все пришлось отменить из-за поездки. «Наверное, с сестрой пошла?»…Удивительно, как наши мозги умудряются в трудную минуту заниматься обдумыванием всяких мелочей. Разве это должно заботить меня сейчас? Там ведь в людей стреляют…

Успокаивало только присутствие Али Бабы. Да, и еще в этом поселке такой же «продвинутый» есть, имам Юсуф, кажется, – «авось, прикроют».

Надо ли объяснять, почему мыслей о сне даже и близко не было – совершенно мирный человек едет на войну. И, вдобавок, сам напросился.

Вещи были собраны быстро, ведь их еще толком и не распаковывали. Не раздеваясь, я вытянулся на диване и прикрыл глаза.

Расслабление приносит обострение чувств, и человек начинает различать и слышать то, что в обычной суете проходит мимо его внимания.

Вот и сейчас стало вдруг отчетливо слышно, как скрипит, поворачиваясь от ветра, открытая оконная рама. Мне пришлось подняться, чтобы ее захлопнуть. Выглянув во двор, я увидел сидящего на скамейке Али Бабу и еще одного человека с белой бородой. Они пили чай и не спеша беседовали. Тихая ночь царила вокруг, заливая всю картину голубоватым лунным светом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.