Банкеты XIX века

Банкеты XIX века

На предшествующих страницах мы пытались описать некоторые из тех развлечений Античности, что кажутся нам высшим благом огромных возможностей бесстыдных владык Римской империи, правление которых можно считать одним беспрерывным пиршеством и для которых весь мир был превращен в один бескрайний рынок.

Когда кто-то мысленно обращается к древним языческим временам, отгораживаясь от мира как такового, чтобы представить себе манеры и обычаи давно прошедших дней и вдохнуть их атмосферу, разум претерпевает нечто вроде оцепенения, так безоглядно погрузившись в ощущения, что постигает всю глубину духовного мрака и падения человеческой нравственности.

И, как уже было установлено, для полного уничтожения людского рода должно было одновременно произойти множество событий. С одной стороны – почти все человечество впервые с того времени, как рассеялось по миру, собралось воедино под владычеством Рима, повсеместно распространившего свою порочность. С другой – орды варваров, наступавшие со всех сторон, подобно разъяренным зверям в ожидании, когда распахнется выход на арену, собирались захватить и опустошить землю при полном отсутствии даже малейшей цивилизованности, способной вмешаться и остановить разрушение, выхватив покоренных из лап победителей, а самих завоевателей избавить от ярости.

Не нам принадлежит право обрисовать эту устрашающую увековечивших радости жизни, к полнейшему невежеству и дикой грубости, что принесли с собой в порабощенную Европу северные захватчики.

V век стал для Рима последним. Именно тогда варварство повсюду одержало победу. Вандалы стали владетелями Африки, лангобарды – Италии, вестготы – Испании, франки – Галлии. Литература отражала судьбы империи и в то же время умирала. Однако невозможно, чтобы народы не получили в наследство от живших ранее цивилизованных людей огромной доли плодов их умственного труда. К счастью, на современную Европу этот закон оказал свое влияние. Варвары покорили Рим силой оружия. Рим в конце концов одержал над варварами триумф духом цивилизованности и искусствами.

Известно, что даже после введения тривиальных идиом ученые люди в Средние века продолжали использовать латынь, а в XV веке этот красивый язык, свободный от варварских искажений, стал еще одним, признанным классическим, особенно в Италии.

В ту эпоху безвестный обитатель города Майнц Иоганн Гутенберг обессмертил себя открытием книгопечатания. Любовь к Античности сделала популярными древние литературные шедевры и создала потребность в издании их копий.

Так, будто поднявшись из могил через тысячу лет забвения, авторы древности воскресли, чтобы пленить, наставить и изменить мир.

То была эпоха возрождения, когда вы, о возлюбленные мастера Плиний, Апиций, Петроний, Атеней, и вы, простодушные и искренние хроникеры кулинарных причуд народа-властителя, ожили во всей своей славе! Кто-то обучал мир философии, ораторскому искусству и истории, вы рассказали человечеству о том, как древние трапезничали. Благодаря вашим урокам, наши предки стали понимать: поскольку стол – великая сцена жизни, где возникают и крепнут узы дружбы, пиршества – необходимое условие для процветания народов.

Надеемся, никто не обвинит нас в попытке доказать парадокс, которому едва ли найдется извинение из-за нашей любви к искусству кулинарии, поскольку долгий опыт и общеизвестные факты, памятные всем, победно подкрепляют наше утверждение.

Давайте обратимся к веку XIX. Едва прекратились прискорбные войны, разделившие народы Европы, едва затухли последние отзвуки пушечных выстрелов, как люди всех стран, слишком долго бывшие разъединенными, скрепили братскими застольями свое запоздалое, но искреннее примирение. Разрушительный дух войны сменил великий труд по восстановлению торговли и индустрии, который вкупе с искусствами и науками привнес в жизнь всех благосостояние.

И вот обед – sine qu? non, цель наших усилий. Англичанин обедает в Париже, француз – в Лондоне. Освященные веками национальные блюда становятся космополитичными, как и те, кто обитает по берегам Темзы или Сены. По обе стороны люди гордятся тем, что делятся секретами приготовления изысканных лакомств. Стоит лишь пересечь границу, чтобы обладать ими под благосклонными небесами гостеприимной страны, яркий пример проявления гражданских прав. Аппетит, вертел с жарящимся мясом одним словом, гастрономия служит более прочному единению людей, чем интересы, и далеко не одна полезная идея родилась посреди творческого возбуждения, царившего за торжественным застольем. По меньшей мере, мы встречаем на пиру лишь искреннюю доброжелательность и дружескую помощь, которых повсюду не хватает.

Упомянуть ли нам об удивительной инициативе одного благородного, просвещенного покровителя науки и искусства, достойного нашей любви и почитания, чтобы имя его всегда вызывало признательность общества?

В королевский план входило ни много ни мало как воздвигнуть громадный, дорогостоящий, роскошный дворец, в котором каждый народ мог бы представить материальные доказательства своих способностей. Такая мысль никогда не приходила в голову римлян и греков! Людовик XIV во всем своем великолепии и помпезном правлении не выдумал ничего похожего!

Эта великая и трудновыполнимая идея, без сомнения, поразила многих, но Англия (надо отдать ей должное, поскольку в пользу этого свидетельствуют факты) всегда готова преодолеть трудности и выполнить невозможное.

Однако было необходимо собрать вместе определенное число влиятельных, любящих науку, патриотичных и богатых людей и добиться их сотрудничества, чтобы реализовать идею о современном сводчатом дворце из хрусталя, в который индустрия всего мира была призвана прислать свои самые чудесные изобретения. Предполагались торжественные обеды, и они устраивались. Устраивались в честь принца, собиравшегося соединить все уголки земного шара узами торгового братства. Лорд-мэр Лондона, этой прославленной колыбели мировой торговли, пригласил всех мэров из трех королевств явиться и занять свои места подле августейшего супруга королевы на пиру, достойном таких гостей изобилием изысканных лакомств и изумительным великолепием. Там его королевское высочество принц Альберт получил данное с энтузиазмом обещание содействовать реализации колоссального проекта, филантропической идеи объединения народов, пробудив национальную гордость самых знатных соотечественников.

В свою очередь, мэры городов Великобритании и Ирландии пожелали устроить торжественное застолье для лорд-мэра Лондона, на котором бы присутствовал и его королевское высочество. Этот пир, великолепное ответное действо сторонников проведения памятной Лондонской выставки, был дан 25 октября 1850 года в построенной в готическом стиле ратуше Йорка, где память о прошлом смешивалась с надеждами на будущее.

Было принято решение доверить нам гастрономическую часть и, позвольте добавить, художественное оформление этого торжественного обеда. Перу неподвластно описать все беспрецедентное богатство, все истинное волшебство происходившего, отчасти из-за великолепия жезлов, мечей, знамен каждого из графств, впервые собранных под одной крышей. Гравюра, представленная в этой книге нашему читателю, возможно, донесет до него хотя бы долю величия и блеска званого вечера.

Гостями за королевским столом были высокопоставленные и известные персоны. Во главе стола – лорд-мэр Йорка, по правую сторону от него – его королевское высочество принц Альберт, его преосвященство архиепископ Йорка, граф Фицуильям, лорд Джон Рассел, граф Минтоу, лорд Оверстоун, лорд Бомон и достопочтенный сэр Чарлз Вуд; по левую руку его светлости расположились лорд-мэр Лондона, маркиз Кланрикард, граф Карлайл, граф Аберкорн, лорд Февершем, граф Гренвилл, шериф графства Йоркшир, достопочтенный сэр Дж. Грей и сэр Дж. В. Джонстоун.

Поскольку столу отводилась на торжестве особая роль, то и меню было особое.

Меню королевского обеда

Шансу произвести гастрономический фурор на королевском застолье по такому случаю, как банкет в Йорке, было невозможно не поддаться. Для создания изысканного блюда, достойного его королевского высочества и благородных гостей, причудливость и дороговизна которого были оценены в сотню гиней, объясняется следующим: если предположить, что эпикуреец заказал бы подобное кушанье для маленькой вечеринки, ему бы пришлось закупить для этого нижеперечисленные ингредиенты: 5 черепашьих голов, часть плавников, растительный жир – на сумму 34 фунта; 24 каплуна (используются только noix, бедренная часть по обе стороны спинки, поскольку там самое вкусное мясо) на сумму 8 фунтов 8 шиллингов; 18 откормленных кур-молодок (те же части) по цене 5 фунтов 17 шиллингов; 18 индеек (те же части) по цене 8 фунтов 12 шиллингов; 16 штук домашней птицы (те же части) по цене 2 фунта 8 шиллингов; 10 шотландских куропаток по цене 2 фунта 5 шиллингов; 20 фазанов (только noix) по цене 3 фунта; 45 куропаток (те же части) на 3 фунта 7 шиллингов; 6 ржанок (используются целиком) на 9 шиллингов; 100 бекасов (только noix) на 5 шиллингов; 3 дюжины перепелок (целиком) на 3 фунта; 40 вальдшнепов (только noix) по цене 8 фунтов, 3 дюжины голубей (те же части); 6 дюжин фаршированных жаворонков на 15 шиллингов; садовые овсянки из Бельгии на 5 фунтов; гарнир, состоящий из петушиных гребешков, трюфелей, грибов, лангустов, оливок, американской спаржи, пироги с хрустящей корочкой, зобных и поджелудочных желез, нарезанного на полосочки и тонкие ломтики мяса домашней птицы, зеленых манго и нового соуса по цене 14 фунтов 10 шиллингов. Итого – 105 фунтов 5 шиллингов.

Блюдо на сотню гиней

Чтобы дать читателю представление о поразительном контрасте в экстравагантности древней и современной кулинарии, мы приводим здесь гравюру с изображением прославленного римского блюда – дикий кабан ? la Troyenne. Кажется, оно являет собой одно из тех экстраординарных усилий гения, что может проявить художник лишь при поддержке щедрого покровителя. То было подлинным проявлением мастерства и, несомненно, заслуживало полученных похвал не только из-за своего колоссального размера и вкуса, но и благодаря тем разнообразным кулинарным деликатесам, из которых оно было приготовлено. Мы не знаем, сколько стоило такое блюдо, однако, судя по непомерным ценам на все отборные ингредиенты, должно быть оно было чрезвычайно дорогим.

Дикий кабан ? la Troyenne

А теперь мы продолжим рассказ о банкете в Йорке. Перед главным столом, стоявшим на возвышении и покрытым пурпурной скатертью, было представлено собрание жезлов, мечей и другого оружия, оцененное компетентными судьями в 12 тысяч фунтов.

Самое заметное украшение поместили непосредственно позади огромного круглого стола. Оно было придумано автором этой книги и представлено на одной из гравюр. Это большая символическая ваза 20 футов высотой, вылепленная и расписанная мистером Альфредом Адамсом. Вокруг основания – образы Европы, Азии, Африки и Америки, представляющих Великобритании образцы своей промышленной продукции. От центра вазы разветвляется пальма, окруженная гербами Лондона и Йорка; на медальоне – портреты ее величества и принца Альберта, вокруг которых располагаются гербовые щиты главных городов Соединенного Королевства. Их изображениями покрыта центральная часть вазы. Образы Ирландии и Шотландии – на ручках; эмблема принца Уэльского – на горлышке, а на вершине – королевские геральдические знаки. В дополнение – изящные венки из цветов, в которых переплелись символы домов Йорков и Ланкастеров: алые и белые розы. Когда яркий поток света с помощью мощных отражателей попадал на это великолепное украшение, эффект был поистине впечатляющим.

Проиллюстрировав эту книгу изображениями вазы из муррина, принадлежавшей Ганноверской династии, и причудливо выполненной хрустальной чаши в качестве образцов ювелирного искусства древности, мы также приводим на этих страницах гравюру, представляющую современные произведения искусства, три превосходных кубка – один для принца Альберта, и по одному – для лорд-мэров Лондона и Йорка. Первая изготовлена из стекла рубинового цвета, часть ножки и основания изнутри инкрустированы серебром, а по бокам, под поверхностью, белые медальоны с портретами ее величества и принца-консорта, а также королевские геральдические символы Англии. Два других кубка – того же размера и той же формы, но вместо сочетания рубина и серебра использованы изумрудный и серебряный цвета, а по бокам – личные гербы каждого из мэров и обычные украшения геральдическими символами Лондона и Йорка соответственно. Они были подарены автором этой работы от имени компании-производителя, Patent Silvered-Glass Company.

Банкет по своей сути был столь интересен, что мы не можем опустить некоторые детали. Во всяком случае, пышность и великолепие современности, поскольку дело касается пиршеств, должно доказать, что со времен греков и римлян и до Средневековья нас не смогли превзойти, кроме как, пожалуй, в транжирстве и экстравагантности.

Национальные приемы и званые вечера за последние пятьдесят лет, данные в честь памятных событий, слишком живы в нашей памяти, чтобы промолчать о них.

До сих пор многие помнят коронацию императора Наполеона в 1805 году. По этому случаю был устроен грандиозный торжественный прием для всех высокопоставленных особ империи и их жен. Не упустили ни малейшей детали, чтобы отпраздновать такое событие с полагающейся роскошью.

Торжественный обед в Йорке

В 1810 году Париж дал званый обед в честь Наполеона и Марии-Луизы (эрцгерцогини Австрии). Его экстраординарность соответствовала затраченным средствам. На площади у Ратуши возвели полукруглую галерею в виде коринфского ордера. Более тысячи гостей приняли участие в этом празднестве.

В 1815 году изумительное пиршество было устроено Лондоном для монархов союзных государств. Богатство украшений, массивная золотая и серебряная посуда, изобилие кулинарных изысков заставили очевидцев несказанно удивиться.

Для торжества по поводу коронации Георга IV в 1820 году были подробно изучены все древние обычаи и приоритеты, чтобы придать ему блеск – величайший, пожалуй, самый роскошный, который когда-либо можно было вообразить в древности или современности.

В 1824 году во Франции, в Реймсе, с королевским величием была отпразднована коронация Карла X. Пиршество вызвало восхищение всех присутствовавших. На этом торжественном мероприятии герцог Нортумберлендский был назначен чрезвычайным и полномочным послом от Англии, и мало кто, если вообще кто-либо, когда-либо сумел сравняться с его светлостью в широте взглядов, щедрости или способности показать свое богатство, чтобы достойно представить и почтить своего монарха и свою страну при дворе Карла X. Празднества и званые вечера, данные герцогом, на которых присутствовал и автор этой книги, были из разряда самых шикарных и дорогостоящих, если не расточительных, поскольку нам сказали, что этот необычайно щедрый аристократ никогда не тратил меньше 200 тысяч фунтов.

Великолепные приемы и пиршества короля Луи-Филиппа на протяжении 18 лет демонстрировали такую щедрость и пышность, о которых невозможно забыть. На свадьбе его старшего сына, несчастного герцога Орлеанского, Версаль превратился в место пиршеств и увеселений, невиданных со времен Людовика XIV.

1 – чаша лорд-мэра Йорка; 2 – чаша принца Алберта; 3 – чаша лорд-мэра Лондона

Когда ее величество посетила Сити, в ратуше устроили прием, грандиозность и великолепие которого едва ли можно превзойти. Богатейшие граждане, причастные к мировой торговле, продемонстрировали свою преданность и замечательное гостеприимство.

В 1838 году на коронации королевы Виктории Букингемский дворец стал свидетелем самого утонченного, простого и блистательного празднества. Прекрасные одеяния чрезвычайных послов от всех иностранных дворов бросались в глаза, но их затмевала местная аристократия, окружавшая молодую королеву Великобритании на праздничном застолье.

По этому случаю на королевском столе красовался очень искусно выполненный, изящный фонтан из золота высшей пробы примерно 3 футов высотой и 2 футов в диаметре. Из него били струи изысканных вин четырех разных сортов. Они стекали в колбочки, из которых капали в резервуары. Оттуда вино разливали черпаком по чашам и подавали гостям. Этот фонтан, как и королевские регалии, можно увидеть в лондонском Тауэре.

В тот радостный день члены реформистского клуба в Гуирдир-Хаус поручили нашим заботам роскошный званый обед на пятнадцать сотен человек, и щедрость их заслуживала высочайшей похвалы.

Бракосочетание ее величества с принцем Альбертом – одно из памятных, эпохальных событий, что навеки сохранятся в анналах истории торжественных приемов.

Открытие Королевской биржи в 1846 году также стало одним из необычайных дней в истории. Королева великого народа доказала свое понимание важности процветания крупных оптовиков, заняв главенствующее место на званом вечере по поводу восстановления этого коммерческого учреждения.

Нам вряд ли нужно упоминать о ежегодном торжественном приеме, происходящем 9 ноября, когда в лондонском Сити выбирают «короля» из граждан.

В 1844 году король Луи-Филипп нанес визит ее величеству королеве Виктории в Виндзорском дворце, и за время его пребывания в честь монарха был устроен ряд торжественных трапез. По случаю использовали лишь золотую посуду, стоившую, как говорят, миллион стерлингов. Мы не будем пытаться описать невероятную красоту сервиза. Его цена сама по себе впечатляет настолько, что становится совершенно очевидно: ничего подобного ему не существовало.

В 1848 году члены клуба Карлтон пышно отпраздновали возвращение генерал-губернатора Индии, лорда Гардинджа, из его славной кампании на Востоке.

В 1850 году в чудесном старинном городе Эксетер состоялось ежегодное собрание Королевского сельскохозяйственного общества. Его членов радушно приняли, устроив самые воодушевляющие празднества, а нас удостоили чести быть избранным комитетом для приготовления обеда на 1050 человек. Поскольку этот сельский прием был событием неординарным, мы приводим здесь общее меню и краткое описание нашей первой попытки зажарить целого быка на газе.

ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ОБЕД

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ОБЩЕСТВА

В ШАТРЕ

33 блюда говяжьих ребрышек

35 блюд жареных ягнят

99 блюд заливного из телятины

29 блюд ветчины

66 блюд консервированной говядины

2 блюда с порционной говядиной ? la Garrick

264 блюда цыплят

33 французских дрожжевых пирога ? la Soyer

198 блюд весеннего салата под майонезом

264 тарта с вишней, крыжовником, малиной и смородиной

33 эксетерских пудинга

198 блюд горячего картофеля

Гомер рассказывает нам: царский кулинар-искусник поставил перед Аяксом и его прожорливыми товарищами по оружию блюдо с бычком, зажаренным целиком. С тех героических времен многие быки, несомненно, разделили ту же участь. Нам известно, что и в нашей стране существовала традиция при вступлении в совершеннолетие наследника богатого дома подавать его обитателям жареного быка, питательную и вкусную еду. К нему прилагалась большая бочка эля, выдержанного в течение 21 года. Многие помнят, как зимой 1812 года бычка зажарили на замерзшей Темзе. Конечно, тут было чему дивиться. Другое гигантское усилие несколько лет назад было предпринято в Хеммерсмите, но животное, неуклюже свисавшее с верхней части аппарата, состоявшей из трех балок, не зажарилось, а сгорело, распространяя дурной запах. Все те, кто прибегал к подобной операции, соглашаются, что это довольно трудное дело и не обходится без определенных сложностей по той причине, что жарить надо на очень большом огне, а это требует постоянного внимания для поддержания и регулирования необходимой температуры, и, наконец, редко бывает полностью успешным.

Для сельскохозяйственного празднества автор, хорошо знающий о силе и действенности газа, пожелал чествовать гостей своим собственным блюдом, ни разу прежде не готовившимся. Он дал ему название Baron and Saddleback of Beef ? la Magna Charta. Значит, он предполагал зажарить на открытом воздухе толстый филей и седловидную часть весом 535 фунтов. Городской магистрат очень охотно предоставил в его распоряжение двор замка и ожидал увидеть большой огонь, словно из преисподней. Но, к всеобщему удивлению, вид аппарата оказался иным: несколько кирпичей, не скрепленных раствором, и несколько листов железа явились временным покрытием пространства в 6 футов 6 дюймов длиной и 3 футов 3 дюймов шириной. Двести шестнадцать очень маленьких жиклеров служили для подачи газа через трубки диаметром в полдюйма. Едва ли верили, что таким образом можно как следует зажарить такую громадину. Однако неверие вскоре испарилось при виде, как она шипит в жиру и дымится. Спустя восемь часов все было полностью готово. Расход за газ составил менее 5 шиллингов.

После того как туша остыла, ее сняли, и восемь человек пронесли быка по главным улицам древнего и лояльного города Эксетера в сопровождении группы музыкантов, игравших «Ростбиф старой Англии». За ними следовали тысячи, еще вчера скептически настроенных граждан. По прибытии в шатер ее поместили под великолепной триумфальной аркой, придуманной и возведенной автором. Она была 17 футов высотой и 10 футов шириной и состояла из всего, что производит земледелие и фермерское хозяйство.

О ее величине и значительности даст представление следующий список. Там были: один лебедь, две индейки, четыре гуся, четыре утки, восемь штук домашней птицы, восемь голубей, четыре кролика, один великолепный домашний петух, шесть бычьих голов, шесть телячьих голов, две бараньих головы, две воловьих головы, два целых ягненка. Все – настоящее, в перьях или шкурах, украшенное овощами, фруктами и цветами. Использовались капуста, репа, картофель, морковь, порей, сельдерей, ревень, репчатый лук, стручковые, горох, спаржа, стебли красных водорослей; вязанки пшеницы, овса, ячменя; ананасы, цитрусы, вишни, виноград, дыни, персики, абрикосы, слива-венгерка, яблоки, крыжовник, клубника, смородина и самые изысканные цветы. Все, выращенное в графстве, увенчивали разнообразные сельскохозяйственные орудия. Там также был украшенный цветами кувшин, полный взбитых сливок. На самом верху громадного куска говядины красовалась голова черной свиньи, весившей 18 фунтов.

В воспоминаниях многих осталось, что 35 лет назад в Эксетере зажарили толстый филей весом всего лишь 242 фунта и было это произведено под руководством двенадцати кузнецов, на их кузнечном горне, по случаю банкета в честь провозглашения мира.

Парижане не забыли величайшее празднество раздачи «орлов» его величеством императором Франции в тот самый день, когда он отказался от функций президента республики ради более высокого титула. За этим военным торжеством последовал великолепный банкет, на котором присутствовало несколько тысяч гостей. Было бы излишне дополнить, что устройство столь грандиозной трапезы продемонстрировало безупречный вкус и невероятные возможности воображения наших соседей.

Целого тома оказалось бы недостаточно, чтобы попытаться перечислить все пышные пиршества, следовавшие одно за другим в течение прошлого века, «эпохи пороха и ужинов». Но мы не можем в молчании обойти памятный пунш сэра Эдварда Рассела, главнокомандующего британской армией. По расточительности он сравним разве что с великим пиршеством графа Уорвика, отрывок из описания которого, взятого в «Гастрономическом вестнике», мы уже воспроизводили на страницах этой книги.

Чашей послужил мраморный бассейн в восхитительном саду – центральная часть на пересечении четырех широких аллей, обсаженных апельсиновыми и лимонными деревьями. Превосходные легкие закуски были поданы на четырех огромных столах, протянувшихся вдоль нескольких аллей. Бассейн наполнили четырьмя громадными бочками бренди, восемью бочками отфильтрованной воды, 25 тысячами цитронов, 8 пинтами лимонного сока, тринадцатью сотнями мер сахара, 5 фунтами мускатного ореха, добавили три сотни сухих печений и бочку в 4 барреля с вином Малаги. Навес над бассейном защищал от дождя, способного нарушить химическую комбинацию ингредиентов изысканного напитка. На поверхности пунша покачивалась маленькая очаровательная лодочка из палисандра, а юнга королевского флота был готов обслужить веселую компанию числом более чем шесть тысяч человек[47].

Нельзя завершить этот наскоро сделанный набросок, не упомянув, что спустя нескольких лет исследований и сбора материалов для этой работы мы завершили выполнение своей задачи как раз на следующий день после грандиозного королевского пира, данного ее всемилостивейшим величеством королевой Англии собравшимся королям, королевам, принцам и цвету британской аристократии, ста двадцати гостям, по случаю крещения его высочества принца Леопольда Джорджа Дункана Альберта. Это было самое пышное торжество, устроенное королевой с момента ее восшествия на престол. Сей королевский прием состоялся 28 июня. Пожалуй, больше никогда августейшая правительница не проявляла такого великолепия и такого величия. Мы не будем останавливаться на деталях этого впечатляющего пиршества. Более того, мы не сообщим читателю ничего нового об искусном выборе, исполнении и совершенстве блюд, указанных в его меню, о богатстве и украшений и способе все это подать, о королевской и женской привлекательности матери, жены и королевы. Мы скажем словами из бессмертного Боссюэ: «Да позволят Небеса детям этой прославленной правительницы, подобно побегам оливкого дерева, укорениться вкруг нее и расти в добродетели, силе и славе. Да осенит Властелин мира своим светом судьбу августейшей матери и покажет, что его могущественная длань поддерживает престол и защищает королей!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.