Тщетные поиски экзотики

Отправляясь в край морских дев, я готовился описать со слов женщин случаи нападения акул и осьминогов. Оказалось, однако, что во внутренних заливах Японии нет никаких подводных чудищ. Ама не ныряют так глубоко, как искатели природного жемчуга в Персидском заливе или у побережья Цейлона, так что труд морских дев не тяжелее крестьянского.

Около миллиона человек, включая тысячи иностранных туристов, ежегодно посещают так называемый «Жемчужный остров Микимото». На месте, где основатель жемчуговодства в 1907 году впервые вырастил перл, сейчас создан музей. Посетителям показывают там весь процесс выращивания жемчужин. Со специальной террасы над заливом гости могут наблюдать за работой морских дев.

Достаточно, однако, отстать от экскурсионного автобуса и вместо двух часов провести на полуострове Сима хотя бы день, чтобы понять: ныряльщицы практически не имеют сейчас отношения к выращиванию жемчуга.

Почему же ама со своей кадушкой неизменно служит центральной фигурой всех фильмов, книг, статей о взращенном жемчуге? Ответ прост: фигура ныряльщицы используется как рекламная приманка, чтобы добавить жемчугу некую романтичность.

Поначалу морские девы действительно были искателями жемчуга. Затем, в течение полувека, — поставщиками раковин для его выращивания.

Однако с середины 50-х годов раковин, добытых вручную с морского дна, стало не хватать. Их принялись вылавливать и на Сикоку, и на Кюсю, и даже на севере Хонсю. Нужда в раковинах все возрастала, и они неизменно повышались в цене.

Пришлось окончательно превратить акоя в домашнее животное: растить не только жемчужину, но и саму устрицу.

В конце июля, в сезон дождей, вода во внутренних заливах полуострова Сима мутнеет, ибо моллюски разом начинают метать икру. В эту пору со специальных плотов в воду опускают сосновые ветки.

Икринки прилепляются к хвое, и к октябрю на ней уже можно разглядеть крохотные ракушки. Много раз перемещают их потом из одних садков в другие, подкармливают, оберегают от болезней и, наконец, здоровыми, полновесными трехлетками продают на жемчужные промыслы.

Лишь этот путь, подобный выращиванию цыплят в инкубаторе, позволил обеспечить нужное промыслам количество раковин — а их сейчас требуется ежегодно около пятисот миллионов штук.

Помощь морских дев бывает нужна теперь лишь в случае стихийных бедствий. Если с океана налетит тайфун, сорвет с якорей плоты, размечет корзины, только ама могут уменьшить ущерб, собрав со дна драгоценные раковины.

Итак, с развитием жемчужного дела роль ама в нем постепенно сокращалась, пока вовсе не сошла на нет. Жемчуговодство превратилось в отрасль промышленности — причем в отрасль прибыльную, куда выгодно вкладывать капиталы. Какое же отношение имеют теперь к ней местные жители? На их долю остался лишь подсобный труд. Они выращивают на продажу устриц-трехлеток или нанимаются сезонниками на промыслы.