Корзинка с чудесами
Корзинка с чудесами
Очень нарядная Калинка. Обижаться или нет!
На зимний день рождения — ландыши и сказки.
На летний — любимый танец.
Секреты подарка.
Куда ты исчезла, Калинка!
Динь-дон-динь!.. — ясный перезвон Калинкиного колокольчика влетел в распахнувшуюся форточку вместе с холодным декабрьским ветром. Кораблик — калиновый листок — весь в пушистом инее, с заиндевелыми стропами и маленькой льдышкой на носу осторожно спикировал на Алешин письменный стол, и Калинка, на ходу сняв шапочку-невидимку и сбросив большой тулуп с капюшоном, спрыгнула на синюю промокашку, всю изрисованную скачущими конями, пулеметами и зигзагами взрывающихся ракет…
— Здравствуй, Алеша!
— Калинка, добрый день! Какая ты сегодня нарядная. Такое красивое платье! И туфли! И косичка!
— Даже косичка тебе кажется наряднее, чем всегда? Спасибо, рыцарь… Здравствуй, Бим-Бом! — повернулась Калинка к часам. — Как ты себя чувствуешь?
— Здрав-бом-бах-х… — сказал Бим-Бом, и стеклянная дверца на циферблате приоткрылась. — Холод-д-д… Стрелки л-л-ломит…
— Сочувствую тебе, Бим-Бом. На следующей неделе я слетаю в Тибет, пришлю тебе лекарство.
— Спа-бом-сибо… — И дверца со скрипом закрылась.
— Ш… — Калинка повернула настольную лампу так, чтобы свет не падал на часы. — Пусть Бим-Бом подремлет… А ты, Алеша, закончил решать задачи?
— Только что последнюю решил. А какое лекарство надо Бим-Бому?
— Очень сложного состава.
— Ты сама его привезешь? Оно не тяжелое? Я тебе помочь не могу?
— Как много вопросов, — засмеялась Калинка. И вдруг задумалась.
Косичка ее — тик-так — качнулась влево-вправо. Калинка прошлась между тетрадями и книгами, потрогала огромную для нее Алешину шариковую ручку и решительно повернулась к Алеше:
— Нет. Я пришлю баночку с лекарством. Ровно через неделю, в следующую субботу. Откроешь футляр Бим-Бома и увидишь там баночку. Как его применять, узнаешь из записки.
— Хорошо, — сказал Алеша, не совсем понимая, почему Калинка сегодня чем-то взволнована.
Калинка, словно услышав его мысли, спросила немного лукаво, как всегда, и почему-то немного грустно:
— Ты не забыл, сегодня день рождения Лёки?
— Как я мог забыть? Столько разговоров про этот день. Там такая суматоха! В ту субботу всю квартиру вверх дном перевернули, мыли, убирали, начищали.
— Люблю, когда в день рождения дом блестит и сверкает, как отмытое стеклышко. Ты тоже помогал?
— Еще как! Полы натирал, даже ноги болели. Ты ведь говорила, что это мужская работа… А вчера там пироги пекли, крем сбивали, и Лёка меня выпроводила, сами, сказала, справятся. Секреты еще какие-то у них… Я даже обиделся.
— Не обижайся, Алеша. Всегда приятно удивить или чем-то обрадовать гостей, иначе и в гости ходить было бы неинтересно. Поэтому тебя и выпроводили, можно сказать, заботясь о тебе самом. Представь, будет у тебя день рождения, ты, конечно, пригласишь к себе и Лёку, и Марину, и Боба?
— Конечно.
— Интересно ли будет, если все они начнут помогать тебе организовывать твой день рождения, готовить все, а потом сами же будут гостями?
Алеша задумался.
— Ты права, Калинка. Я был как-то на таком дне рождения — все вместе готовили салаты и накрыли на стол, потом ели сами эти салаты, а потом вымыли все вместе посуду да ушли домой.
— Видишь, самому скучно! Как будто день рождения и заключается только в том, чтобы что-то поесть, да посуду вымыть, да скорее ее убрать. Друзей зовут к себе и с желанием вкусно угостить. Я сказала «и»… но главное, чтобы общаться с ними. Разговаривать, шутить, играть, радовать друг друга талантами — петь, танцевать, делиться тем, что знаешь или узнал, — рассказами о том, что увидел в путешествии, узнал из книг. Конечно, трудновато бывает и приготовить все и перемыть потом гору посуды. Ничего. Это ведь не каждый день… Так что ты уж не обижайся на Лёку и Марину.
— Ты права, не стану обижаться. А ты, Калинка, была когда-нибудь на необыкновенном дне рождения?
— Была?.. Можно сказать, что была. Ровно неделю назад, 6 декабря в Новосибирске моему хорошему другу Саше исполнилось двенадцать лет. Гостей пригласили к шести часам. И представь, все пришли точно — первейшее доказательство того, что гости уважают хозяина и всех остальных приглашенных.
— Опоздание — значит, неуважение? Запомню… Действительно, глупо бывает: зовешь всех к шести часам, кто придет в шесть, кто в семь, кто и в восемь, а кто-нибудь и в пять. Еще не все подготовлено, а тут, пожалуйста, пришли.
— Прекрасное качество — пунктуальность. Приходить раньше назначенного времени тоже не стоит: ведь если гостей звали к шести, значит, и ждут к шести. Поэтому и сам хозяин будь добр, поторопись и успей одеться, причесаться и не крутись на кухне как очумелый. Гости — это праздник, а праздник должен быть обилен не так едой, как весельем, радостью, доброжелательностью…
— И к Саше пришли все точно в шесть?
— Совершенно! Ну, может быть, с опозданием в одну-две минуты… И ничего нет удивительного! В театр или кино умеешь торопиться, поторопись и в гости. В этот день было очень холодно, почти как сегодня, градусов тридцать пять. Все пришли замерзшие, а на столе, накрытом праздничной, вышитой, очень красивой скатертью, пыхтел огромный самовар, и двенадцатилетний хозяин сам заварил отличный крепкий чай.
Стол был нарядно сервирован, большущий сладкий пирог возвышался посредине стола. Пирог был испечен с большим искусством, а все остальные лакомства гости принесли сами. Ничего покупного, все собственного приготовления, даже конфеты. Причем каждый очень гордился своим умением приготовить сладости.
И еще каждый гость за столом обязательно рассказал придуманную им самим или услышанную, или где-то прочитанную, но не широко известную сказку или таинственную историю. Представь… На улице мороз, окна в ледяных узорах, а в комнате тепло, уютно. На столе горят свечи. Вокруг расположились друзья и рассказывают сказки.
— Здорово! Мне нравится так праздновать. Настоящий зимний день рождения…
— Да, я забыла необычайно важную деталь. В самом центре стола стоял синий бокал с цветущими ландышами…
— В декабре ландыши? — удивился Алеша. — Без волшебства не обошлось. Ты принесла, скажи, ты, Калинка?
— Не я, а девочка Катя, одноклассница Саши. Она собирается стать биологом и выращивает цветы на окошке. И букет был небольшой, всего двенадцать цветков. Но это было удивительно.
— Вот бы сейчас ландышей!
— Хоррош-ш-ш! — прищелкнул стрелками Бим-Бом. — Сам при-дум-бом-ай. Сам!
— Не шуми, Бим-Бом! Алеша и сам умеет придумывать.
Алеша покосился на циферблат Бим-Бома и тихонько попросил:
— Теперь про летний день рождения расскажи.
— Про летний? — Калинка задумалась. — Хорошо. — Тридцатого июня день рождения моей таллинской подружки Юли. В этом году ей тоже исполнилось двенадцать. Ее мама и бабушка напекли гору всяких печений: песочное с орехами, бисквитное с кремом, слоеное с вишнями, и еще с сыром, и еще с корицей, и еще одно — по моему рецепту, с лимонной корочкой. Приготовили несколько кувшинов лимонада и фруктовые и молочные коктейли. Каждый гость обязательно принес с собой пластинку с танцем, который ему больше по душе. Все танцевали и играли в разные игры, а захочется полакомиться — пожалуйста, подходи к столу, бери сам что хочешь. Знаешь, как вкусен молочный коктейль с сырным печеньем или мое печенье с лимонадом!
— Наверное, очень! И это мне нравится. Сейчас позвоню Лёке, пусть у нее тоже так будет.
— Не звони, Алеша! Лёка придумала все сама. У нее будет немного по-другому, по-московски. Но пластинку, по-таллински, можешь принести.
— Возьму «Казачок». «Раз, два, три, казачок!» Замечательный танец! Я буду одеваться в той комнате и с тобой разговаривать. Ты меня слышишь?
— Слышу. Уши мыл?
— Уши мыл, шею мыл, брюки утюжил вчера, ботинки начистил, рубашку сам гладил, ни одной морщинки. Брюки я почистил одежной щеткой, сначала сухой, а потом влажной. Положил их на гладильную доску, совместил все четыре шва и гладил только вдоль через влажную ткань очень горячим утюгом. Потом повесил их на вешалку, чтобы отвиселись.
— Молодец!
— Калинка, а какие подарки приносят там, в Новосибирске и в Таллине? Моя бабушка говорит, что подарок должен быть недорогим, но придуманным.
— Твоя бабушка совершенно права. И еще очень приятно, когда подарок сделан своими руками, но не тяп-ляп, а по-настоящему… Юле подарили марки для ее коллекции, и лисенка, вырезанного из корня, и носовые вышитые платочки, и еще альбом и цветные карандаши. И много цветов. Ведь ее день летом. А Саше друзья принесли другие подарки: интересные книги, в том числе и по математике, которой он очень увлекается, записную книжку с шариковой ручкой, вязаный шнурок-галстук и варежки. И еще ландыши. А какой подарок приготовил ты?
— Я долго думал и вспомнил, как Лёка просила своего папу сделать кормушку для птиц, а ему все некогда. Я взял да и сделал. Смотри!
— Отличная кормушка.
— Мне тоже нравится. С удовольствием оставил бы ее себе.
— Вот и еще один секрет хорошего подарка открыли. Приятно дарить то, что сам себе подарил бы с удовольствием. Есть еще секрет. Ты ведь знаешь, Лёка собирает открытки с видами городов. Марина в ту субботу вместо катка отправилась на Весеннюю улицу. В такую даль! И купила всего за восемнадцать копеек открытки, которых у Лёки в коллекции нет. Сколько радости они принесут Лёке! Вот тебе и четвертый секрет — подарок должен принести радость. Моей таллинской подружке Юле одна девочка подарила написанные ею стихи, а Юлин приятель-музыкант — сочиненную им песню. Прекрасные подарки, память на всю жизнь.
— Смотри, Калинка! Стрелка Бим-Бома уже подходит к шести.
Калинка взглянула на часы, вздохнула и ничего не сказала.
— Ты бы не хотела, чтобы Бим-Бом пошел с нами на день рождения? — шепотом спросил Алеша. — А то он все один да один.
— Нельзя, Алеша.
— Почему? Давай возьмем его с собой! Он, конечно, пойти сам не сможет, я его отнесу. Ты не думай, что не смогу. Я сильный.
— Да он и сам мог бы пойти… Но нельзя. Я не могу тебе объяснить, почему. Поверь мне.
— Конечно, я тебе верю, Калинка. Нельзя — значит, нельзя. Жаль. У Лёки такой праздник сегодня! Представляю, как ребята удивятся, когда тебя увидят!
— Да, могли бы удивиться…
— Почему могли бы?
Но тут Бим-Бом заскрежетал-заскрипел, собираясь с силами, чтобы отбить шесть часов.
— Бежим скорее! Не забыть бы открытку с поздравлением. Я еще вчера ее написал. Калинка! Пусть мой подарок будет общим. От тебя и от меня?
— Нет, Алеша. Я тоже приготовила Лёке подарок. Вот он!
Калинка хлопнула в ладоши. И из середины люстры выплыл нарядный сверток, медленно опустился на стул, и ленты сами собой развязались, а бумага развернулась.
— Я сама сплела корзинку для грибов. И вышила холстинковую салфетку.
— Вот это подарок! Какая корзинка красивая!
— Я знала, что у Лёки нет корзинки для грибов.
— Тебе твой подарок тоже нравится!
— Очень! И последний, пятый секрет — все ребята без исключения любят игрушки…
Алеша накрыл корзинку салфеткой. И вдруг рядом с корзинкой появилась кукла. Точь-в-точь Калинка: черная толстая косичка, веселые глаза-бусинки, румяные щеки. И одета она в обычный Калинкин костюм: красный свитер, клетчатую красную юбку, красные колготки и сапожки. В правой руке зеленая шапочка с колокольчиком. А рядом с ней — маленький игрушечный Чубчик с черным пятном на спине и толстыми лапами.
Алеша засмеялся и повернулся к Калинке настоящей.
А Калинки не было.
— Калинка! Где ты? Не может быть! Почему?
— Так… кх… надо! — прохрипел Бим-Бом и начал отсчитывать: — Бим, Бом, Бам, Бем, Бум, Бух-х-х… Как сказано, так делай. Тор-ропись.
Динь, динь!..
Колокольчик? Может быть, вернулась Калинка? Нет. Калинки настоящей нет. Кукла стоит, как и стояла, но только шапочка у нее теперь в левой руке, а была в правой… Это он точно помнит, совершенно точно помнит!
И кораблик — калиновый листок — все так же стоит на подоконнике,
зазубринки расправлены, стропы туго натянуты,
двигатель тихо шуршит на малых оборотах.
Кораблик готов в любую секунду
к полету, лишь раздастся:
Динь-дон-динь!..