Первые рабы сахара

Сахар и рабство шли рука об руку. Без рабов не было бы сахарной индустрии, без сахара не было бы столько рабов. С другой стороны, рабство существовало задолго до того, как появился сахар. Сегодня часто представляют себе рабство как исключительно американский и карибский феномен, но рабов использовали на сахарных полях Кипра и Крита в XIV в. еще до того, как эпидемия чумы выкосила местную рабочую силу. Это были захваченные во время вой­ны в плен греки, болгары и турки, а также татары. Старые марокканские топонимы, сохранившиеся до наших дней, позволяют ученым считать, что, вероятно, и там, в сахарной индустрии использовали рабский труд уже около 1400 г.

В древности рабство было обычной участью побежденных, что подтверждает судьба евреев, угнанных Навуходоносором. Видимо, рабы были на территории современной Ливии около 6000 г. до н.э., и достоверно известно, что они были в Древнем Египте. В первом своде законов вавилонского царя Хаммурапи был особый пункт, согласно которому любой, кто помог рабу бежать или укрыл беглого раба, подлежал смертной казни.

Вершина нашей западной цивилизации — Афины времен Сократа, Платона и Аристотеля (около 450 г. до н.э.) могли существовать только благодаря множеству рабов, позволявших гражданам посвящать свое время наукам и размышлениям. В Афинах времен Перикла, по-видимому, две трети городского населения составляли различные категории рабов. В первой книге своей «Политики» Аристотель говорит: «Таким образом, очевидно, что некоторые люди свободны по природе, а другие являются рабами, и для этих последних рабство целесообразно и справедливо». В другом месте Аристотель объясняет своим читателям, что бык — это раб бедняка, и в целом он относится к рабству как к естественному феномену.

Римляне тоже зависели от рабов, в огромном количестве пригнанных в Рим из победоносных походов, а также в небольших количествах согнанных с соседних земель. Во времена расцвета Рима, с 50 г. до н.э. до 150 г., в город и империю каждый год пригоняли примерно полмиллиона рабов. А почему бы и нет? Римляне восхищались образованностью греков и следовали их наставлениям, а позже европейцы следовали примеру римлян, рабски им уподобляясь. Когда римляне критиковали рабство, они имели в виду только примеры особенно жестокого обращения с некоторыми рабами, а не институт рабства как таковой. Раз сам великий Аристотель сказал, что рабство — это нормально, значит, вопрос закрыт.

В то время как рабы последнего тысячелетия в основном были африканского происхождения, черные рабы во времена Рима были в меньшинстве, хотя один из них и изображен на мозаике в Помпее. Изображения черных рабов встречаются также на греческих вазах.

Ислам признает пророков Ветхого Завета. Мусульмане, как евреи и христиане, знают, что Хам видел наготу опьяненного Ноя и за это был проклят. В христианской и мусульманской традициях потомки Хама стали черными, и им, хамитам, суждено рабство, во всяком случае так заявляли рабовладельцы. То, что отвечало воле и христианского Бога, и Аллаха и к тому же было прибыльным, уже невозможно было остановить.

Возвышение христианства мало что изменило для рабов, несмотря даже на то, что церковь мягко поощряла манумиссии, т.е. предоставление рабам вольной. Папа Лев Великий в 443 г. провозгласил, что ни один раб не может стать священником. Единственным послаблением был закон 417 г., согласно которому, если еврей приобретал раба мужского пола и заставлял его пройти процедуру обрезания, раб после этого считался свободным. Это указывает на то, что предубеждение против евреев было сильнее предубеждения против рабов.

Рабство оставалось нормой в Европе в Средневековье, но к концу первого тысячелетия наемные работники постепенно вытеснили рабов в большинстве стран Северной Европы. «Книга Страшного суда» в 1086 г. зафиксировала 25 000 рабов в Англии, но к 1200 г. они исчезли, возможно, потому, что усовершенствованные сельскохозяйственные инструменты и способы производства были более продуктивны в руках наемных работников.

Если бы не растущий рынок сахара, рабство могло исчезнуть, но в Средиземноморье в XIV и XV вв. оно оставалось обычным делом. Мусульмане, христиане, евреи и язычники совершали набеги друг на друга и захватывали рабов, где только могли. Казалось, что это какое-то благоволящее божество создало другие народы для того, чтобы людям не приходилось превращать в рабов себе подобных. Африканцы, естественно, были честной добычей для всех.

Вскоре рабы перестали быть побочным продуктом вой­ны, рейды стали устраиваться специально для их захвата. Мусульмане, в частности, захватывали очень много рабов среди язычников-славян, отсюда и произошло английское слово slave, «раб». Рабов-славян продавали по всему Средиземноморью до тех пор, пока мусульмане не взяли Константинополь в 1453 г., что практически закрыло этот рынок для Европы. Впрочем, это не имело большого значения, потому что на другом конце Средиземного моря португальцы уже осмелились выходить в Атлантический океан вдоль африканского побережья, возвращаясь домой с черными рабами.

Рабы из Гвинеи начали продаваться в Европе примерно с 1250 г., доставляемые по суше к берегам Средиземного моря торговцами-маврами. В то же время португальцы продвигались на запад. В 1320 г. генуэзский мореплаватель Ланцаротто Малочелло открыл Канарские острова, известные древним как Геспериды, или Блаженные острова. Жителям этих вновь открытых островов не повезло, многие из них были немедленно превращены в рабов.

В начале 1400-х гг. африканские рабы стали привычны по всему Средиземноморью, хотя их чаще использовали в качестве домашних слуг, а не в сельском хозяйстве или промышленности. Положение вскоре изменилось. Европейская экспансия продолжалась, и когда в 1415 г. пал марокканский порт Сеута, португальцы получили больше информации об Африке из первых рук, от сухопутных торговцев, путешествовавших далеко на юг.

Первый инцидент с участием рабов в эту эпоху произошел, когда португальцы в 1425 г. захватили марокканский корабль с 53 черными мужчинами и 3 черными женщинами на борту, все они были из Гвинеи. Их освободили от мучительного рабства у мавров и продали в доброжелательное рабство у христиан, с большой прибылью для освободителей. Как счастливы должны были быть эти португальцы, одновременно пополнив карманы и выполнив христианский долг! К сожалению, подобные счастливые случаи, религиозно и экономически выгодные, происходили редко.

Не так странно то, что рабы прибывали из Африки на португальских кораблях, как то, что европейцам потребовалось так много времени, чтобы проложить путь вокруг берегов Африки. Впервые морское путешествие вокруг Африки было проделано еще до смерти Геродота в 425 г. до н.э., поскольку он рассказывает нам об этом в четвертой книге своей «Истории», хотя и делает оговорку:

«Эти люди заявили, сам я этому не верю, хотя другие могут и поверить, что они, отплыв в сторону запада, обошли вокруг южной оконечности Ливии, и солнце было справа от них, т.е. к северу. Так мы впервые узнали, что Ливия окружена морем…»

Ливией во времена Геродота называли весь Африканский континент и полагали, что везде южнее Асуана, на Ниле, в середине лета в полдень солнце будет находиться на севере. И если позже читатели Геродота вслед за ним отрицали историю плавания вокруг Африки, то только потому, что не верили самим свидетельствам. Как бы то ни было, безопасным пределом для путешествий португальцы считали мыс Буждур, южнее Канарских островов и почти в тропике Рака. Считалось, что дальше белые моряки становятся черными (что и случилось с местным населением), и в этих водах встречаются монстры, жидкий огонь и змеи. Возможно, те, кто там уже побывал, распространили этот слух, чтобы отпугнуть остальных.

Антон Гонсалвеш был одним из двух капитанов, которые плавали в 1441 г. до Кабо Бранко (Белый мыс, или Рас-Нуадибу), что на пять градусов южнее мыса Буждур и глубоко в тропиках. Привезя ко двору принца Генриха Португальского 12 черных африканцев, он следовал древнему обычаю, существовавшему как минимум со времен римлян, проводивших пленников парадом перед глазами императора. Этой традиции отдал долг и Колумб, доставив в Испанию индейцев-араваков, а также англичане, привезшие Покахонтас на встречу с королем Яковом I, двух австралийских аборигенов Беннелонга и Яммераванни в Лондон на встречу с Георгом III и позже Джемми Баттона на встречу с еще одним королем.

Один из пленников Гонсалвеша говорил по-арабски и выторговал себе свободу в обмен на помощь в захвате новых рабов. В 1442 г. Гонсалвеш привез еще 10 пленников, а в 1443 г. Нуно Тристан захватил 14 человек, плывших в каноэ. Позже он увеличил их число до 29, основа для нового витка работорговли была готова. 8 августа 1444 г. таможенный офицер по имени Лансароте де Фрейташ и его люди высадились недалеко от Лагоса с 235 африканскими рабами, захваченными во время набега на территорию современной Мавритании.

В 1351 г. на карте появились Азорские острова. Португальцы объявили их своими владениями в 1431 г. и колонизировали в 1445 г., как раз вовремя для того, чтобы начать снимать сливки с нового вида торговли — африканскими рабами. В течение нескольких лет около 1000 рабов были перевезены на Азоры и Мадейру, чтобы возделывать сахарный тростник. Таким образом, союз сахара и рабства был заключен не в Индиях, а в Атлантическом океане.

Импорт рабов в Новый Свет начинался медленно. Декрет 1501 г. запрещал перевозить в Индии рабов, рожденных в Испании. Запрет распространялся также на евреев, мавров и «новых христиан» (крещеных евреев). Тем не менее в 1502 г. там появился первый черный раб, а в 1504 г. были привезены пять белых (мусульман). Они были привезены не для работы на полях, а для того, чтобы добывать золото на испанских приисках.

Губернатор Эспаньолы Николас де Овандо был против завоза рабов из-за океана. Основанием для этого была вовсе не забота о ближних; скорее, то, что эти неблагодарные платили своим хозяевам за усилия по их транспортировке тем, что пользовались любым шансом для побега. Хуже того, они подстрекали местных рабов делать то же самое. Они вносят смуту, и их не должно быть здесь, заявлял губернатор.

В 1510 г. на Эспаньоле было всего 25 000 карибов, все еще пригодных для работ, и поэтому около 250 африканцев, в основном, конечно, африканцы из Европы, были отправлены для работ на золотых приисках. В донесении, поступившем в следующем году испанскому королю, утверждалось, что работа одного африканца стоила работы четырех индейцев, а также добавлялось, что многие африканцы были уже привычны к лошадям в отличие от индейцев. С каждого привезенного африканца взимался налог в два дуката, что делало работорговлю прибыльной для испанской короны.

Около 1519 г. у братьев иеронимитов на Эспаньоле возникли проблемы. Большинство их рабов-индейцев умерло, добывая золото или от болезней, а остававшихся было недостаточно для необходимой работы. Они просили о свободном ввозе африканских рабов, и это позволение было вскоре даровано, открыв для всех возможность импортировать африканцев в Новый Свет.

Вначале число африканских рабов было мало. На юге первый корабль с черными рабами прибыл в Бразилию только в 1538 г., примерно в то же время, когда бразильский сахар стал поступать на европейские рынки. Перспективы обогащения в Новом Свете были очевидны всем, но другим народам потребовалось некоторое время на то, чтобы понять, как лучше получить свою долю.

Гипокрас (средневековый напиток)

Возьмите галлон кларета или белого вина, добавьте четыре унции имбиря, полторы унции мускатного ореха, гвоздики четверть, сахара четыре фунта; настаивайте в котле как минимум 12 часов, затем перелейте в специально изготовленный для этого чистый бурдюк, так чтобы вино, не спеша, впитало в себя специи.

Джервас Маркхэм, английская домохозяйка (The English House-wife), Лондон, 1615 г.