4. Англичане и сахарный бизнес
Испания и Португалия были первыми странами, начавшими серьезное исследование новых земель за пределами Европы, и первыми, всерьез заявившими на них свои права. После 1493 г. их претензии подкрепились Тордесильясским договором, а Португалия безотлагательно объявила Африку своей собственностью, хотя другие европейские страны были от этого не в восторге. Этим договором папа Александр VI утвердил меридиан, проходящий от полюса до полюса через самую западную точку островов Зеленого Мыса, т.е. примерно 50 градусов к западу от Гринвича. Эта линия разделяла все вновь найденные земли где бы то ни было в мире между Португалией или Испанией, за которыми признавалось вечное владение.
В 1529 г. Сарагосский договор добавил еще одну линию, примерно 145-й меридиан восточной долготы, завершившую разделение планеты на испанское и португальское полушария, и отдал Филиппины Испании. Впрочем, к концу XVI в. в мире уже было много протестантов, которых мало заботили правила, установленные папой, и даже королева Мария не смогла заставить свой Тайный совет признать этот договор. Преданность стране и прибыли взяла верх над верой.
Единственным случаем, когда британцы, французы или голландцы признавали договор, был их спор о том, имеют или не имеют силу европейские мирные соглашения за разделительной линией. Иначе говоря, когда это было им выгодно, линия признавалась, но в любое другое время она словно испарялась, и «за линией не было мира».
Так, во времена королевы Марии Тайный совет строго запретил экспедиции в Африку. Заявив это, он полностью выполнил свой долг, но английские корабли по-прежнему продолжали свои плавания. Англичане знали, что даже католики-французы не обращают внимания на договор. Не далее как в 1523 г. французский капитан Жан Флорентийский атаковал испанский корабль, перевозивший сокровища, чем вызвал возмущение испанского короля Карла I, на протесты которого французский король Франциск II ответил: «Покажите мне завет нашего отца Адама, что отдавал бы все эти земли Вашему Величеству».
Если не было никакой проблемы в том, чтобы сыграть шутку с донами при правлении католической королевы Марии, то при королеве-протестантке Елизавете на троне это уже твердо, хоть и не гласно, поощрялось. Ее Тайный совет также запрещал морякам ходить в чужие земли, но каждый раз закрывал глаза на их плавания. И хотя испанские и португальские шпионы об этом знали, они ничего не могли поделать. Как и с тем фактом, что французские кальвинисты имели колонию Форт-Колиньи на территории современной Бразилии, или с тем, что португальцы и голландцы дрались из-за островов Пряностей и других территорий, не говоря уже о том, что голландцы, англичане и даже датчане — все были готовы отхватить кусок испано-португальского пирога, и все эти страны в конце концов получили свою долю сахара.
В 1598 г. Лондон посетил немецкий юрист Пауль Гентцнер. О своем визите он рассказывает:
«…[англичане] более утонченны в еде, чем французы, они едят меньше хлеба и больше мяса, которое жарят превосходно; они добавляют много сахара в свои напитки; их ложа покрыты коврами, даже у фермеров; им часто досаждает цинга, впервые, как говорят, попавшая в Англию с норманнами…»
Впрочем, сахар имел губительные последствия, как считал Гентцнер, описывая английскую самодержицу Елизавету I:
«…Затем вошла королева 65 лет, как нам сказали, очень величественная; ее лицо продолговатое, светлое, но в морщинах; глаза маленькие черные и приятные; нос немного вздернут; губы тонкие, зубы черные (изъян, который, кажется, свойственен англичанам из-за обильного употребления сахара)…»
Многие из придворных, которых он встретил, наверняка разбогатели на высоких ценах на сахар. Сахар стал более доступным, но выросли и потребности в сладком, так что было обычным делом для придворных зарабатывать на торговле, хотя делали вид, что презирают купцов. Они отправляли корабли в Средиземное море за сахаром, на Мадейру за сладкими винами и сахаром, а также покупали сахар высокого качества в Амстердаме. К тому времени, когда Шекспир в 1609 г. задал задачку с сахаром пастуха, все уже знали, что такое сахар, даже если еще и не пробовали его. Вскоре и это должно было измениться.
Забавно, что большинство изданий путевых записок Гентцнера проиллюстрированы рисунком, изображающим королеву Елизавету, работы некоего синьора Цуккаро (Signor Zuccharo). Учитывая его имя, нельзя не упомянуть, что синьор Цуккаро поступил мило и мудро, не показав зубов королевы.