Депрессия и свекольный сахар

Война между свеклой и тростником была далека от завершения. В 1836 г. лучший показатель полезности сахарной свеклы равнялся приблизительно 5,5 процента от ее веса, а к 1936 г. он уже составлял 16,7 процента. Рост был достигнут частично за счет улучшения сортов растения, но в основном его дали новые методы выжимки. В 1866 г. Жюль Роберт разработал диффузионную технологию экстракции сахара из свеклы. Тонкие дольки подвергались системной экстракции циркуляцией разбавленного сока при температуре 90 градусов, при этом большая часть альбуминоидов сохранялась в неповрежденных клетках. Альбуминоиды в сиропе являются источником нежелательных протеинов. Новая методика Роберта позволила производить свекольный сахар дешевле. К 1880 г. свекольный сахар уже был реальной угрозой для тростникового сахара и по цене, и по объемам производства; в 1884 г. цены снова упали, и уже в 1885 г. в мире производилось больше сахара из свеклы, чем из тростника. После 1850-х гг. сахарную свеклу начали выращивать в новых регионах, например в Юте. Это было выгодно из-за дороговизны доставки туда тростникового сахара.

Проблемы тростникового сахара этим не ограничились. Сахар из свеклы производился в форме белых гранул и не терял веса при транспортировке, что высоко ценилось оптовиками. Бичи цитирует одного знаменитого кондитера, заявившего в 1889 г.:

«Ни один уважающий себя кондитер не станет во­зиться с огромными грязными бочками и липкими мешками, в которых сейчас поставляется тростниковый сахар; возможно, он купит немного для особых изделий (например, для имбирного печенья), но он вряд ли станет использовать его, хорошенько перед этим не изучив».

Все же существовал такой рынок, где белый цвет свекольного сахара был помехой. В 1890-х гг. примерно 1500 тонн окрашенного свекольного сахара с сильным химическим запахом продавалось каждую неделю в Лондоне как желтый тростниковый сахар сорта демерара. Сахарному песку придавали вид демерары добавлением серной кислоты в очищенный свекольный сок: стоил он всего несколько шиллингов за тонну, но обеспечивал наценку в один или два фунта с тонны.

«Кристаллы Демерары» — это название, по сути, было торговой маркой коричневато-желтого сахара из одноименного региона, позже ставшего частью Британской Гвианы. Но в ноябре 1913 г. Верховный суд в результате апелляции утвердил решение магистрата лондонской полиции о том, что это название относится к типу сахара, а не к региону его происхождения. Один из судей, рассматривавших апелляцию, аргументировал свое решение тем, что представленный сахар по сути являлся сахаром сорта демерара во всех отношениях, кроме своего происхождения, и что если бы людям предложили природный сахар из Демерары в его естественном виде и цвете, они, скорее всего, не стали бы его приобретать.

Кроме подобной конкуренции, производителям сахара приходилось повсюду управляться с налогами и выбивать правительственные ассигнования и преференции. В конце XIX — начале XX в. не прекращался скандал вокруг сахарных субсидий, особенно во Франции и Германии, которые помогали экспортному сахару. В октябре 1900 г. состоялась очередная конференция по сахарным ассигнованиям, на которой Франция, Германия и Австрия договорились прекратить прямое субсидирование, а Франция также отказалась и от некоторых видов непрямого финансирования. Решение отчасти было вызвано тем, что Индия установила компенсационные пошлины на субсидируемый сахар, чтобы помочь индийским производителям на Маврикии. Повлияла также и новость об огромных доходах, которые получал Германский сахарный картель. А французские избиратели были возмущены тем, что британцы покупали такой же сахар, какой покупали и они сами, в два раза дешевле — и все из-за поддержки производителей свеклы и сахара.

Многие зарубежные правительства, а особенно американское, не могли нарадоваться идее компенсационных пошлин, которые заключались в уравнивании налога на сахар с субсидиями на сахар, ввозимый из любой страны, где эти субсидии выплачивались. Проще говоря, государство, установившее компенсационную пошлину, могло доить денежную корову за счет иностранных правительств и их налогоплательщиков. Что могло быть слаще?

Цены были низкими, сахара производилось слишком много. Одним из решений было превращение излишков в алкоголь, но европейскому рому, сделанному из белых кристаллов, не хватало аромата. Это не смутило немецких производителей, которые отправили своих коммерческих агентов в Карибское море на поиски рома с крепким ароматом, который можно было бы разбавлять немецким спиртом в пропорции до 7:1. Немецкое производство рома процветало, к 1914 г. в Германии было 6000 перегонных заводов, дававших 66 миллионов галлонов алкоголя в год. Первая мировая война положила конец транспортировке ароматного рома из Вест-Индии на немецких кораблях, но это уже не имело большого значения, поскольку теперь Германии требовался неароматный алкоголь. Он пригодился для заправки германской военной машины.