Диета на всю жизнь

Как долго вам нужно следовать Кетогенной программе интенсивной терапии? Ответ зависит от того, какая именно болезнь заставила вас к ней перейти. Если у вас рак или проблемы с неврологией и памятью, то придерживайтесь программы до конца вашей (более долгой и здоровой) жизни. Если вы боретесь с ожирением, диабетом или почечной недостаточностью и смогли улучшить свое здоровье, то вот вам хорошая новость: через два-три месяца вы сможете перейти обратно на обычную программу «Парадокс растений». Начните с Фазы 2, описанной в девятой главе. С другой стороны, если ваше состояние ухудшится после того, как вы перейдете к более либеральной версии программы, немедленно возвращайтесь к Кетогенной программе.

Несколько слов на прощание: как я уже говорил, ни одна фаза программы «Парадокс растений» или Кетогенной программы не являются гонкой к финишу. Цель – не пройти программу как можно быстрее. Это не соревнование, а образ жизни, который обеспечит вам здоровье и долголетие. Всегда делайте все возможное, полагаясь на доступные вам ресурсы, где бы вы ни были. Если вы на пару дней отступите от программы, просто возвращайтесь. После того, как вы почувствуете, насколько улучшилось ваше здоровье благодаря «Парадоксу растений» (любой из форм программы), зачем вам есть как-то иначе?

Я оставлю для вас две особенно вдохновляющие истории моих пациентов. Надеюсь, благодаря им вы решитесь на Кетогенную программу интенсивной терапии, если страдаете от тяжелой болезни.

ИСТОРИЯ УСПЕХА

Он дважды победил рак

Одинокому отцу троих прекрасных детей Эрлу Ф. пятьдесят три года. У него положительный анализ на ВИЧ. Впервые он обратился ко мне десять лет назад, но потом я года четыре его не видел. Он пришел ко мне с довольно смущенным видом и сказал, что ему только что сделали биопсию и диагностировали рак простаты с 6 (3 + 3) баллами по шкале Глисона – это говорит о том, что рак сравнительно агрессивен и, соответственно, опасен. Кроме того, он набрал девять килограмм. Могу ли я помочь ему одолеть рак? Эрл приступил к Кетогенной программе интенсивной терапии, ел много льняного семени и пил чай Brassica, запатентованный Университетом Джонса Хопкинса. Через два месяца намного более стройный Эрл снова сдал биопсию, и она не показала и следов рака простаты. Он поблагодарил меня и снова исчез, отменив назначенное посещение.

Еще через три года он внезапно появился снова, снова довольно смущенный и с большим заживающим надрезом на голове. Ему недавно сделали операцию на мозге, удалив часть огромной мультиформной глиобластомы, одной из самых страшных форм рака мозга. К сожалению, опухоль развилась в таком месте, что ее невозможно было удалить полностью. Эрл проходил химио– и радиотерапию, но, изучив данные, пришел к выводу, что долго ему не протянуть. Смогу ли я снова помочь? К счастью, он был ветераном Кетогенной программы интенсивной терапии, так что мы сразу приступили к делу. Мы повысили дозировку витамина D (и добились уровня более чем 110 нг/мл), а также добавили дополнительные противораковые средства. После того, как мы увидели прогресс в анализах, Эрл назначил следующее посещение.

Но, как и раньше, он исчез. Затем, через два с половиной года после операции, он пришел ко мне и принес снимки КТ, МРТ и ПЭТ: на них не было никаких опухолей, только рубцовая ткань. Кроме того, он принес мне фотографию своих троих детей, показав, как они выросли, и объявил, что они вместе отправляются в поход в Европу. Кетогенная программа интенсивной терапии вернула этим детям отца – дважды. Надеюсь, дети в Европе заставят папу есть побольше оливкового масла!

ИСТОРИЯ УСПЕХА

Остановка деменции

Джорджу П. было восемьдесят пять лет, когда его сын переехал с ним и его женой в Палм-Спрингс из Флориды; незадолго до этого ему поставили диагноз «болезнь Альцгеймера средней тяжести». Переселение далось непросто. Когда человек с деменцией покидает знакомые места, деменция практически всегда усугубляется – так случилось и с Джорджем, который начал ходить по ночам. Семейный бюджет был жестко ограничен, так что ни круглосуточный уход, ни дом престарелых они себе позволить не могли. После того, как сын привел Джорджа на прием ко мне, анализы показали присутствие гена ApoE4, который часто называют «геном Альцгеймера». Кроме того, у него был высокий уровень инсулина и сахара в крови, что типично для людей с заболеванием Джорджа. Его бедный мозг страдал от голода без сахара.

Вся семья села на Кетогенную программу интенсивной терапии, а Джорджу я дополнительно назначил пищевые добавки, полезные для мозга. Через пару месяцев он перестал ходить по ночам. Еще несколько месяцев, и он болтал и шутил с сыном и женой, как раньше. Каждые три месяца Джордж ходил ко мне, словно по часам, чтобы сдавать анализы; часто я брал у него кровь сам, чтобы у меня было больше времени оценить его состояние. Примерно через год после первого посещения Джордж пришел ко мне сдавать кровь. В тот день жены и сына, которые всегда его сопровождали, с ним не было. «Где ваша семья?» – спросил я. «Дома», – ответил он. «Вас кто-то сюда привез?» – спросил я. «Нет, – ответил он, – я сам доехал на машине». Мое шокированное лицо, судя по всему, его удивило. Встав со стула, он положил руку мне на плечо и сказал: «Послушайте, я сюда езжу каждые несколько месяцев уже около года. Думаете, я за это время не запомнил дорогу?» Если мне когда-либо и было нужно дополнительное доказательство того, насколько огромной силой обладает еда, в тот момент я его получил.